Кошечка и ягуар - Страница 47

К оглавлению

47

— Пап, а ты в реинкарнацию веришь?

— Я, дочь, чего не видел, в то верить не могу. Верю, как говорится, только своим глазам.

— А вот я верю. Цыганкой я была — это точно. Но это что! Мне иногда снится, что я дикая кошка — то ли пантера, то ли пума, не очень я в них разбираюсь. А Аньоло, он же Алан, снится мне в виде ягуара. И мы с ним любим друг друга такой... лесной любовью.

— Фантазерка ты, Виктория! И всегда была фантазеркой...

Так Тори с отцом проговорили до поздней ночи. И только перед сном она спохватилась, что не показала ему портрет дяди Джеймса. Они пошли в мастерскую. Тори открыла портрет, который до сих пор стоял на мольберте. Странно, ей показалось, словно бы лицо Старика стало моложе, а глаза смотрят живее. Тори вспомнила, что как-то в грозу предложила изображению дяди Джеймса нарисовать его молодым, чтобы он узнал, что такое любовь.

— Тори, ты молодчина, — помолчав, оценил отец. — Джеймс у тебя словно живой. Все тут, на твоем портрете: его мудрость, доброта и любовь. Мне иногда кажется, что он живет на свете не первый раз...

— Ага, ловлю тебя на слове, папочка! Кто это у нас не верит в реинкарнацию? Конечно, не первый. И мы с тобой не первый раз на свете живем. Только он, похоже, ни разу не сделал шага назад...

Рано утром следующего дня отец уехал, поцеловав на прощание дочку и крепко обняв Алана. Он испытывал огромное облегчение оттого, что его девочка счастлива и находится под надежной защитой этого удивительного рыжего парня.

Глава 15
Они жили счастливо

Проводив отца, Тори еще постояла на дорожке перед домом, думая, чем же сегодня заняться. Но Алан быстро вывел ее из задумчивости. Он неожиданно подкрался сзади и обнял Тори, обхватив руками ее грудь.

— Соскучилась, кошечка?

— Ничуть, — независимо ответила Тори. Пусть не думает, будто она только и делает, что мечтает о нем!

— А я соскучился, — честно сказал он, — и сильно!

— Ничем не могу помочь, — ответила эта вредная особа. — Я сегодня собираюсь поработать. Здесь такие чудесные пейзажи, а я еще ни разу...

— Так и я о том же! — обрадовался Алан. — Предлагаю тебе отправиться на пикник в одно прекрасное местечко. Там и поработаешь. Красота необыкновенная — ты просто задушишь меня от радости, когда все это увидишь.

— Я тебя и без этого задушу, — пообещала Тори, — если ты сию же минуту не отпустишь мою грудь. Соседи же кругом!

Впрочем, идея съездить на пикник в красивое местечко показалась ей весьма привлекательной. Тем более что день выдался замечательный — тихий и солнечный. Тут же выяснилось, что Алан уже упаковал все необходимое, а именно — пледы, полотенца, купальные халаты и большую корзину с продуктами для ланча и обеда. Тори оставалось только переодеться. Она забежала в спальню, скинула утренний халатик, оделась и прихватила с собой складной мольберт.

Алан уже ждал ее в машине. Тори настояла, чтобы взять ее «ягуар», а то он, бедняжка, совсем застоялся в гараже. И теперь Алан с улыбкой смотрел из окна «ягуара» на бегущую к машине легконогую девчонку в коротеньких выцветших шортах и рубашке, завязанной узлом под грудью. Он никак не мог надивиться бесконечным превращениям своей единственной и ненаглядной.

По дороге Тори рассказала Алану, чем закончилась история Магды и ее табора.

— Отец сказал, что мне все правильно приснилось. Очень удивился. Наверное, не поверил бы, но он точно знал, что мне неоткуда было услышать эту историю. Кстати, ты моему папе очень понравился.

— И он мне тоже. Сразу видно, что вы с ним очень близки, — откликнулся Алан. И, помолчав, грустно добавил: — А мы с отцом давно уже не видимся. Он считает меня «неудавшимся». Филип к нему заезжает, рассказывает, как у папы дела. А я только поздравительные открытки посылаю.

— Зато в прошлой жизни твой отец был цыганским бароном, — утешила его Тори. — И очень тебя любил. Папа рассказывал, что после гибели Аньоло он к Магде относился, как к родной дочке. И в Америку с ней приехал.

— Если принять во внимание, что каждый второй из наших знакомых, как выясняется, был в прошлом цыганом, — насмешливо сказал Алан, — было бы интересно узнать, в кого из них воплотилась душа цыганского барона.

— Ищи среди тех, кто к тебе особенно хорошо относится, — шутливо предложила Тори.

— Ну тогда это, определенно, Анджела! — обрадовался Алан. — Она мне прямо как отец родной! Никто на свете не относится ко мне с такой нежностью и пониманием.

— А я? — ревниво запротестовала Тори.

— Но ты-то мне уж точно не отец! — расхохотался Алан.

Этому факту не могла искренне не порадоваться и Тори.

— А теперь закрой глазки, пожалуйста, — попросил Алан.

Тори послушалась. Через минуту машина остановилась. Алан открыл дверцу, взял Тори за руку и помог ей выйти из «ягуара».

— Можешь открыть глаза, детка.

Тори открыла глаза и ахнула. Перед ней было небольшое озеро, казавшееся синим из-за отраженного в нем июньского неба. Оно лежало, словно большое овальное зеркало, на зеленом бархате долины, окруженной горами. Здесь было удивительно тихо и чисто, и ничто не напоминало о суетном человеческом мире.

— Такое ощущение, что здесь не ступала нога человека, — тихо сказала Тори. — Просто чудо какое-то.

— Наверное, просто ни у кого рука не поднимается здесь пакостить, — так же тихо ответил Алан. — Искупаемся?

— Ой, — огорчилась Тори, — ну почему ты меня не предупредил? Я же купальник не взяла.

— Милая, поверь моему опыту, купаться без одежды гораздо приятнее, чем...

— ...Чем в брюках и ботинках, — закончила за него Тори. — Но вдруг сюда кто-нибудь еще заедет?

47